Чем можно объяснить поведение человека, который равнодушно наблюдает за тем, как убивают ему подобного, и ничего не предпринимает, чтобы ему помочь? Ведь считается, что человек – существо социальное, а социум построен на поддержке и взаимопомощи…
- До определенной поры – да. Но когда речь идет о собственной жизни, в подбавляющем большинстве люди выбирают свою безопасность. Альтруисты – это достаточно большая редкость. Случай в Новосибирске - не из ряда вон выходящий, это стандартная ситуация, которая возникает во все времена. Обвинения в адрес нового правительства, сентенции типа «во всем виноваты мужчины/женщины» - все это чушь. Такое поведение характеризует вполне определенное общество, которое достаточно ясно и четко описал Эрих Мария Ремарк. «Черный обелиск», «Три товарища»... Это общество сосисочников, общество обывателей 30-х годов в Германии, общество эпохи зарождения фашизма. Вроде бы люди положительные - но это люди, безразличные друг к другу. Люди, которые боятся и которые, рано или поздно, вполне могут голосовать за «сильную руку».

Каковы причины формирования именно этой модели поведения?
Причина одна. Это вырождение культуры. Вырождение не нации, но нормальных людей. Культура – это некий сдерживающий фактор, который, в том числе, тормозит человеческую агрессивность. К тому же, если раньше случаи подобного рода не афишировались, сейчас они, наоборот, муссируются. Это целенаправленная политика запугивания людей. Люди боятся, и дальше будет еще хуже – люди будут молчать. Мне думается, у нас не произойдет революция, лично мне страшно другое. Если, не дай бог, произойдет что-то, страшное для всей России – люди встанут и пойдут защищать ее, все до едина. Национальная идея как была, так она и есть. Я другого боюсь. Не дай бог, если мы найдем врага, и общество объединится… Ведь какая разница, защищать или нападать? Нападать, к тому же, - легче.

Основное чувство, которое сейчас испытывают люди – это страх?
- В большинстве своем – да. Страх за себя – и безразличие к чужой беде. Мы боимся потерять то, что хоть какими-то усилиями заработали, и боимся подпускать к себе других людей. Только у молодежи есть друзья, какие-то коллективы – мир взрослых живет совершенно самостоятельно, мало кто с кем общается. Мы ведь порой даже не знаем, кто наши соседи по лестничной площадке. Люди друг с другом почти не разговаривают, если речь идет не о работе – из-за страха. Один из главных страхов – потерять работу в силу каких-либо обстоятельств, болезни, семейных неприятностей. А кто активно переживает страхи? Люди, не развитые психологически, не развитые культурно. Их мир сужен, а то, что находится за его пределами, вызывает реакцию отторжения.
Принцесса Лелия Вестминстерская однажды заметила: «Каждый пассажир автобуса старше 30 – неудачник». А неудачник – человек неудовлетворенный, раздраженный. У меня есть несколько вариантов реконструкции произошедшего в той маршрутке. Я не оправдываю того, кто убил, но голову даю на отсечение – он не хотел, он не думал убивать. Представьте себе: переполненная маршрутка, поездка каждый день в 8 утра на нелюбимую работу, которую еле-еле нашел, за которую платят крохи. Дома его пилят. И тут появляется человек, который вызвал отрицательную реакцию – и вот… человек не предполагал, что так получится. Он просто не смог остановиться – в силу своей невоспитанности. А другие люди – не остановили, потому что – боялись, также в силу своей невоспитанности и бескультурья. Потому что у нас нет понятия «средний класс», наше общество во многом, увы, - общество неудачников. Общество ущемленных в чем-то людей. Взять, допустим, взаимоотношения милиции и населения. В декабре выйдет моя книга по проблемам детской сексуальности, где затрагиваются вопросы насилия над детьми и действия тех людей, которые в детстве подвергались в насилию. В подавляющем большинстве контингент органов безопасности и подобных им состоит как раз из людей, переживших насилие, оскорбление в детстве. Соответственно, получив в свои руки власть, они используют ее, и это – месть, но не конкретному человеку, а людям в целом… Разве могут эти люди кому-нибудь помочь?

Это черта характеризует именно наше современное общество?
- Не только. Но у нас эта тенденция проявляется очень ярко, причем, не только в последние годы. Я двенадцать лет проработал в реанимации, несколько раз мне приходилось прикладывать усилия, чтобы спасти человека, пытавшегося спасти другого человека. И не всегда это удавалось… Например, однажды группа подростков преследовала мальчика, он пытался от них спрятаться, забежал в подъезд. Сначала его пинали, а когда него вступился мужчина, они развернулись и вставили ему три ножа. Спасти его не удалось. Это был 1983 год. Об этом тогда не писали… В свое время я участвовал в ликвидации двух серьезных катастроф на железной дороге, о которых мало кто знал.

Кстати, есть мнение, согласно которому цензура не так уж плоха, поскольку выполняет функцию своего рода информационной гигиены.
- Включаешь телевизор – а там сплошные страшилки-пугалки. Посмотришь новости – настолько удручающее зрелище, никакой радости. Я не ностальгирую по временам цензуры, но переизбыток такого рода информации – перегиб. Нужен некий баланс, но кто его будет соблюдать? Людям нужен экстрим. «Хлеба и зрелищ», это прекрасно знали еще в ДР. Причем, «зрелища» – это гладиаторские бои, это насилие, это боль. Наша психология какой была, такой и осталась, психологически человек за прошедшие тысячелетия не эволюционировал. У нас просто усложняется патология. А психология – она у всех одинакова, просто внешние реакции разные, это вам любой практикующий психоаналитик скажет. К тому же, СМИ предлагают сейчас не только поток негатива, но и способ от него укрыться – этакий уход от реальности, когда реальные ощущения от мира подменяются суррогатами – сериалы, ток-шоу... Зачем думать, зачем рассуждать, когда можно просто смотреть?

Существуют ли сейчас моральные авторитеты? Например, есть мнение, что общественную мораль спасет церковь.
- Церковь сейчас ни в коей мере не может являться моральным авторитетом. Неудачники? Еще хуже. Это больные люди. Когда православный священник бьет журналиста и вырывает у оператора телекамеру, когда набрасывается на женщину в короткой юбке – это действия здорового человека? В свое время в Америке прошла волна процессов, связанных с обвинениями священников в изнасилованиях – и не на пустом месте. А у нас ситуация осложняется еще и тем, что определенные люди начинают использовать в свою пользу каноны, которые существовали веками.

Если агрессивность проистекает из страха, из неуверенности – существует ли способ бороться с ними?
- Выход, я думаю, один: чтобы у человека существовал какой-то интерес к этой жизни, причем, интерес нематериальный, Нужно хобби – и не рыбалка, не фитнес-клуб, не компьютер. Нужен интерес к живому, интерес к природе, к искусству… Но, опять же, этому надо учиться.

Вы обрисовали достаточно мрачную картину. У современного общества есть хоть какие-нибудь оптимистичные перспективы?
- Очень много времени должно пройти, чтобы из последующих поколений что-то выросло. Моисей не зря водил людей 40 лет по пустыне - нужно полтора-два поколения, чтобы сменилась общественно-психологическая формация. А это как раз два поколения (по двадцать лет). Если существующая тенденция не будет углубляться, может, лет через 40 у нас появится шанс жить в нормальном обществе. К тому же, нельзя забывать об одном существенном факторе: если у нас не будет нормально развитой экономики и нормальных доходов, люди поневоле будут озабочены проблемой выживания. И даже при, в должной степени, развитой экономике существует опасность, что человек не сможет остановиться - жадность не даст ему понять, что он достиг оптимального материального уровня, что пора бы заняться уже своим культурным ростом…